CONTROL POINT

За время путешествия привыкнув к пересыхающим сезонным реками в Намибии, немного странно встретить здесь длинные полноводные реки, да еще такие, что текут себе непрерывно круглый год. Сколько же рек течет по земле Каприви? О, это вопрос интересный и запутанный. Бывает, что регион Замбези называют местом четырех рек, а порой насчитывают все пять или только три. Помню, как этот факт меня саму смущал в первое время. Спокойно, друзья, сейчас во всем разберемся!

Это был долгий и счастливый день путешествия по Каприви – одному из самых красивых регионов в мире, а к вечеру дом на колесах попал в засаду. Клод, отец семейства, сидевший за баранкой, рухнул прямо на рулевое колесо кемпера. Несколько пуль в грудь и правую руку – он еле сумел остановить автомобиль до того, как потерял сознание. Трое детей – 18-летний Майкл, Орели 15 лет и Сесиль, которой недавно исполнилось десять, погибли на месте, а их мать Бриджит была серьезно ранена в левое плечо. Но она еще успела увидеть, как нападавшие разбили заднее стекло взятого напрокат Мерседеса типа «camping car» и начали грабить автомобиль…

Книга раскрылась, как специально: «Бегемотов посадили в трюм вместе с носорогами, гиппопотамами и слонами. Это была хорошая идея использовать их в качестве балласта…» Но о том, как трепали судно библейские штормовые волны, я уже не узнала, поскольку не совсем обычный корабельный груз переключил меня с чтения сначала на размышления о конспирологическом аспекте взаимоотношений бегемотов и гиппопотамов, а потом на воспоминания о далекой Намибии, национальном парке Этоша и его прекрасном животном мире. Думаю, про секреты гиппопотамов мы все же поговорим одной из следующих статей, а сегодня…

Карл Хартманн, молоденький солдат пограничного патруля, имел доброе сердце. Накануне, в честь дня рождения кайзера Вильгельма II, для гарнизона крепости Намутони был устроен обильный ужин. Его остатками утром 28 января 1904 года Карл решил подкормить свою собаку. Случайно подняв глаза от собачьей миски вверх, он увидел изготовившихся к атаке воинов овамбо. Услышав крики Хартманна, защитники укрепления в ту же секунду бросились по своим местам в зубчатых башнях, что понимались над восточной и западной сторонами прямоугольного здания военного форта…

Ночь была звездная и спокойная. Ее тишину не нарушало ни щебетание птиц, ни львиный рык, ни неприятный характерный хохот гиен, ни визг шакалов. А может быть, все это присутствовало, но, мягко вплетаясь в природные шумы, убаюкивало нас после дня, наполненного впечатлениями. По уже установившейся традиции, этим утром в лагере Халали мы встали рано – дни неумолимо утекают. Теперь надо быстро подкрепиться: мясо, сыр, круассаны, кофе… Вкусно… Не буду сегодня думать о том, что замок на джинсах застегивается туго. О нем, о свежих плюшках и проблемах веса подумаю завтра.

Не успела Германия объявить протекторат над земельными приобретениями пронырливого ловкача и, по совместительству, бременского купца Адольфа Людерица, как в колонию в 1897 году пришла беда. И какая! Весь север страны, в том числе области рядом с Окаукуеджо, накрыла эпидемия чумы крупного рогатого скота. Эта болезнь, из-за которой погибло бесчисленное множество домашних и диких животных, известна уже много тысяч лет, это она ускорила падение Римской империи, способствовала завоеваниям Чингисхана, мешала походам франкского короля Карла Великого, стояла на пути колонизации Восточной Африки…

Спустя полчаса мы неохотно трогаемся дальше, чтобы через пять минут снова зависнуть – дорогу, одна за другой, переходят зебры. Они часто сопровождают жирафов… Оооооооо, ЗЕБРЫ!!! Хорошенькие, чистенькие, упитанные, дикие африканские лошади бегают по иссохшей саванне, вздымая копытами облака пыли. Животные красивые и необычные, как сама Африка. Наблюдать за ними — истинное наслаждение. И неважно, черные ли они в белую полосочку, или белые в черную, но эти полоски на спинках — точно говорю! – завораживают… Зебрыыыы! Они возглавляли мой список зверей, встречи с которыми были наиболее желанны. Мы едва могли поверить, что первый час пребывания в Этоша, когда мы еще и не думали приступать к активному поиску диких животных, уже подарил нам возможность увидеть их воочию.

Над ровным и гладким полотном дороги красновато-бурым облачком клубится неизменная пыль, все так же в раскаленном воздухе пахнет пожухлой травой. Вроде бы ничего не переменилось: наш упорный навигатор по-прежнему твердо стоит на своем, показывая возможную скорость в 70 км/час. Но это не так. Мы мчимся под 120 на сафари в Этошу, это наш первый опыт подобной поездки! Нам кажется, что глаза видят впереди не марево жаркого воздуха, а гладь близящегося водоема, что ноздри сушит не запах пыли, а резкие запахи крадущихся к воде диких зверей, что, сквозь шум мотора, пробиваются звуки топота слонов и дробь антилопьих копыт…

Давным-давно, когда на свете существовало только одна разновидность сафари – охотничья, искатели приключений и острых ощущений устремились в погоне за опасными экзотическими животными на Черный континент. Это были времена изобилия дичи и «трофейного безумия», когда убивали невероятное количество животных . Именно тогда сложилось всеобщее мнение, что охотнику наиболее трудно, максимально опасно и исключительно почетно добыть какого-нибудь представителя из большой африканской пятерки. «Именно эти звери, — говорит писатель, знаток дикой природы Африки и профессиональный охотник Джон Хантер — являются причиной гибели большинства охотников во время сафари. Их сложно выслеживать и они чрезвычайно опасны, если ранены или загнаны угол».